БОГАТЫРЬ АЛЕША ПОПОВИЧ

Богатырь Алеша Попович

 

АЛЕША ПОПОВИЧ И СЕСТРА ПЕТРОВИЧЕЙ

Как-то новый пир почестный собрал Владимир-князь. Всех богатырей русских пригласил на него, а среди них и Алешу Поповича.
Много выпили вина гости на пиру, много вкусных яств скушали. Тогда завели разговоры... И так уж водится, многие хвастают за столом; во хмелю язычки развязываются.
Знатный боярин золотой казной хвастал. Говорил, что были б в кладовке золотые и серебряные гривны, а уж он господином будет. Далеко достанет, много возьмет. И никто ему не указ! И никто ему не страшен: и от князя откупится, и от недруга! Даже палицей не нужно богатому махать знай, отсчитывай монеты...
Кто-то соглашался с этими речами, а кто-то и нет.
Один юнец безусый хвастал молодой женой. Так, говорил, его Катерина хороша да добра, что даже голуби дикие ей на плечи садятся. А уж о людях и говорить нечего! Выйдет по воду Катерина, а ей уж добры молодцы услуживают, коромысло из рук выхватывают, к самому крыльцу подносят. "Мне, мужу молодому, говорил, завидуют!"
Кто-то красоту жены его за благо признавал, а кто-то за несчастье. Сулил испытания: многие разумные обжигались на красоте...
Еким-богатырь конем своим расхвастался. Говорил, что так умен его конь, так понятлив, им и управлять не надо. Подумай только, а он мысли твои и прочтет. Подумаешь: направо повернуть конь сворачивает направо; подумаешь: налево бы поехать конь налево идет. Кушать захочешь а конь уж к яслям спешит.
Смеялись гости, не верили. Еким себя в грудь кулаком бил, доказывал. Звал в конюшню коня показать. Просил смелого испытать это умное животное.
Напротив Екима через стол другой богатырь хвастался быком. Дескать, целый день тот бык бывает один пашет без пахаря. Плуг таскает за собой, борозды не испортит. Такая умная животина! Цены ему нет!.. Тот боярин, что деньгами хвастался, этого быка купить хотел. Да цену назначили, у боярина денег не хватило.
И этому молодцу не верили гости. А он на себе рубаху рвал, звал на поле быка показать.
Может, шутили князья-бояре, славные богатыри, может, хвастались всерьез. Как тут разберешь!
Шумели...
Только два богатыря по отчеству Петровича тихонько в уголке сидели, ничем не хвастались. Не много ели они и совсем не пили. Обратили на них внимание гости:
Эй, Петровичи, братья Збродовичи! Что-то вы на пиру почестном будто на поминках сидите: не пьете, не едите и ничем не хвастаете! Почему?
Переглянулись братья Петровичи, пожали плечами:
Да нечем нам вроде хвастаться! Молоды мы, золотой казны не нажили. Холосты мы, сами с коромыслом ходим. Нет у нас коней столь чудесно понятливых. Нет у нас и быков невероятно сметливых! .. Разве что сестрица у нас есть Еленушка Петровна, раскрасавица. Но что ею хвастаться! Ее красоту все знают. И скромность ее всем известна... Никто не видал Еленушку Петровну в одной рубашечке без пояска; никто ее в одних чулочках не видел без туфелек...
Надо сказать, нелюдимые это были люди братья Петровичи. Хмурые, неулыбчивые. Про сестру свою говорили, на гостей грозно поглядывали.
И задел Алешу Поповича их грозный взгляд. Не стерпел Алеша, возразил Петровичам:
Кабы правду вы говорили, я б смолчал, не обратил внимания на взгляды хмурые. А как кривду слышу, не могу смолчать. Да всем известна скромность Елены! Однако видел я сестрицу вашу и в единой рубашечке без пояска, и в единых чулочках без туфелек!..
Вскочили тут в гневе братья Петровичи, за сабли схватились, кинулись к Алеше. И Алеша-богатырь не простак, давно уж руку держал на рукояти сабли.
Насилу разняли богатырей, не дали пролиться крови.
Крикнули братья Петровичи:
Если б кто другой так про Елену сказал, мы бы, конечно, позлились, погрозились, да простили! Но от этого Алеши Поповича, сердцееда известного, смутителя девичьих дум, мы таких речей не потерпим. На пиру не тронем, ладно! А вот в поле подстережем... Или пусть докажет, что без обмана говорит!
Ответил Алеша:
С саблей защищать достойно дело правое; а за неправое дело саблю выхватывать честь потерять! .. Истины хотите? А вы идите, Петровичи, домой да скатайте ком снега белого и бросьте его сестре в окошечко что с восточной стороны... А там и поглядим!
Ушли братья с княжеского пира. Алешу Поповича кляли, речам его не верили. Но закралось к ним сомнение очень уж уверенно говорил Алеша. А на свете всякое случается! .. Сестру свою очень любили братья Петровичи, берегли ее, день-деньской сторожили и ночку темную. Да, видно, не уберегли вечером пришел тать за сестрицей Еленою. Будто мало ему было других девушек, будто мало в Киеве девиц небереженых, нестереженых.
Шли Петровичи, голову ломали. Придумывали: как назавтра с Поповичем поступить, как лжеца наказать.
Когда к дому пришли, уже ночка спустилась. Подморозило. Снег скрипел под ногами звонко.
Походили вокруг своего дома братья Петровичи, увидели: у Елены окошко светится. Скатали ком снега белого и кинули сестре в окно.
Тут выбежала на крыльцо Еленушка Петровна в чем была: в одной рубашечке без пояска, в одних чулочках без туфелек.
Всматривалась Елена в темноту, спрашивала:
Ты ли это, Алеша? Ты ли, сердечный друг?
Вышли из темноты братья Петровичи. От гнева лица перекошены, глаза огнем горят. Схватили Елену за длинные косы; руки белые за спину заломили. Говорили Петровичи:
Ах, сестрица, сестрица! Мы тебя берегли, баловали; мы тебя стерегли, любили... А ты вора впустила в светелку свою!
Какой же он вор? заплакала Елена. Он жених мой! Алеша Попович, молодец известный! ..
Нехорошо засмеялись братья:
Он известный прелюбодей! Многим красным девицам покой смутил. И ты попалась в расставленные сети.
Не верила Елена:
Что вы говорите, братья? Зачем мне руки крутите? Мы с ним уж все решили: он жених мой, я его невеста!
Вязали ей руки веревками, говорили Петровичи:
Был бы жених, на пиру б не хвалился, что видел тебя в рубашечке без пояска да в чулочках без туфелек, и нас не научил бы ком снега в окошко сестрицы бросать...
Горевала Еленушка:
Что же будет теперь?
Сабли доставали, молвили братья:
Опозорила ты нас, родная сестрица! Мы ли виноваты, тебя не уберегли; ты ли виновата, нас обманула, сейчас разберемся. Коли мы виноваты, то уж наказаны. Коли ты виновата, здесь и накажем тебя, срубим голову. Так восстановим честь рода, что деды наши и родители, как зеницу ока, берегли и что сестрица наша в темную ночку потеряла...
Взмахнули саблями Петровичи, но взмолилась Елена:
Братики вы мои драгоценные! Смилуйтесь, не рубите голову сейчас. Дайте мне сроку малого, в божью церковь сходить, с чистой душой помолиться. Дайте мне с подружками попрощаться. Всего часик прошу. А там, может, и гнев ваш пройдет и примете вы решение верное, справедливое. Ведь я правду сказала вам: Алеша жених мой, я его невеста...
Призадумались братья Петровичи, решили, что один час дела не изменит. Развязали веревки, спрятали сабли. Отпустили сестру сроком на один час. Сами в доме сели ее дожидаться. Сидели, молчали, брови хмурили.
Шубку накинула, побежала Елена в церковь. Богу молится красавица, прощается с подружками. Слезы стекают по щекам. И подружки вместе с ней плачут.
Вдруг подходит к Елене Алеша, тихо за руку ее берет:
Что случилось, невеста?
Ему Еленушка говорит:
Ничего не случилось, Алеша! Богу молюсь, с жизнью прощаюсь; братики дорогие меня дома с саблями дожидаются. Будут на крыльце мне голову рубить ту голову, что один молодец им на пиру выдал. Всего-то времени мне осталось полчаса. А молитвы на ум приходят длинные. Иди с Богом, Алеша...
Отвечает Алеша Попович:
Я жених тебе, ты моя невеста. Повиниться пришел, что тебя выдал. Но очень уж дерзко глядели на меня твои хмурые братики. Захотелось мне их проучить. Не думал, что дело так обернется!..
Смахивала слезы Еленушка:
Уже и полчасика времени нет. А молитвы на ум все приходят длинные. Иди, Алеша, встретишь еще девушку, бросишь ей в окошко снега комок. А меня братики дожидаются, сабли точат. Скоро уж прольется кровушка на крыльцо.
Сам печален Алеша, говорит:
Пока молишься здесь и с подружками прощаешься, пойду и с братцами твоими расправлюсь. Не могу тебя, Елена, потерять. Суд их неправедный поправлю.
Испугалась тут Елена:
Лучше мне голову сложить, чем моим любимым братикам. Не ходи, Алеша, не затевай новой ссоры. Скажи лучше, что ты хочешь?
Здесь научил ее Алеша:
Как вернешься домой, как братья за сабельки возьмутся, ты, Еленушка, просись в чистое поле, чтобы там срубили они твою буйную голову. Привезут тебя в поле, а ты опять просись, чтоб на липовой плахе казнили тебя.
Обещала Елена, что все так и скажет, поднялась уж закончился ее час.
Вернулась домой. Братья ее дожидаются, за сабли держатся. Не остыл их гнев, не сменился милостью.
Попрощалась с подружками?
Попрощалась и Богу помолилась. Без греха смерть приму. Вам же, братики любимые, этот грех не замолить. Пока молоды вы, переживете. А как старость придет, заболит моя смерть у вас в сердце!..
Не разжалобишь, сестрица. Выходи на крыльцо!..
Опять взмолилась Еленушка:
Если меня не жалеете, пожалейте хоть крылечко, по которому батюшка с матушкой ходили, по которому мои белые ножки бегали, не пролейте на него мою горячую кровь. Лучше отведите меня подальше в чистое поле и там казните и бросьте там на радость волкам и воронам.
Согласились братья:
В снежно поле выйти ненадолго время затянется. Так и быть, сестрица, пожалеем крыльцо, побережем и память матушки с батюшкой. Собирайся, Елена, в поле. И уж более ничего не придумывай. От суда тебе не уйти!
Глубокой уже ночью вышли сестрица и братья Петровичи в снежное поле. Братья все гневались, не остудила их зимняя стужа. Бранились по дороге, сестрицу подгоняли. Не слышали, что идет за ними Алеша Попович.
Вот пришли они в какое-то место, где ветер был не так силен, не пронизывал, не кусал руки. Темно здесь было: ни зги не видно удобное место вершить неправедный суд.
Достали сабли братья Петровичи, склонились над сестрой. Не знали, что рядом Алеша стоял...
И в третий раз взмолилась Еленушка:
Совсем уж немножко осталось мне на этом свете помучиться, померзнуть. Руки закоченели, в глазах темно, в сердце страшно, а и то прекрасен мир и жизнь прекрасна! Подарите мне, братики, еще один часок, последний. Не секите мне голову на ветру, а секите мне голову на липовой плахе. Тогда уж мне, якобы вас опозорившей, верная смерть!.. Сходите за плахой, милые братики, а я пока с жизнью прощусь, поговорю с волками и воронами, что предвкушают себе пир.
Поворчали-поворчали братья Петровичи не очень-то хотелось им ходить по стуже туда-сюда, но решили уважить последнюю просьбу сестрицы. Вспомнили, что есть у них дома подходящая липовая плаха.
Чтоб не сбежала сестрица, пока они за плахою ходят, закопали Елену братья в землю по пояс. Не видели они, что рядом Алеша стоит...
Сказали братья:
Последнее желание исполним твое. Но знай, сестрица, как плаху принесем, будем глухи мы и к мольбам твоим, и к стенаниям. Ничто тебя не спасет. На плахе липовой к тебе смерть приедет!..
Как ушли братья Петровичи, подбежал Алеша к Елене, выкопал ее, потом коня своего богатырского свистом подозвал, в седло красну девицу подсадил.
Только их и видели!..
В другой город приехали Алеша с Еленой, в церковь божью вошли, там венцами повенчались и перстнями поменялись. Назвались мужем и женой.
Братья Петровичи уже под утро вернулись в снежное поле, притащили тяжелую липовую колоду. Посмотрели, а Еленушки нет на месте. Следы заметили доброго молодца, и следы коня его богатырского увидели.
Здесь заплакали братья Петровичи:
Ах, сестрица, сестрица! И зачем только мы тебя послушали, за колодой потащились? И зачем только ты нас, Елена, не послушалась. Мы б казнили тебя, позор смыли! А так увел тебя тот сердцеед проклятый Алеша Попович. Охотник ловкий, у братьев селезней увел сестрицу утицу...