В чужой дальней стороне, в просторной степи ничейной полевали-охотились славные русские богатыри Добрыня Никитич и Алеша Попович. Много зверя набили, много настреляли гусей-уток. Добычей обвешались. Но все еще, думали, рано им было домой возвращаться. Не настрелялись, не наездились, не насмотрелись мест незнакомых диковинных. Сердце себе тешили.
Однажды преградила путь богатырям река Смородина широкая, быстрая, глубокая ни на коне не переехать, ни вплавь не переплыть. Выехали витязи на берег крутой, спешились. С обрыва вниз глянули, ужаснулись.
Добрыня Никитич крикнул зычным голосом:
Ой ты речка, река-матушка! Ой ты быстрая река Смородина. Ты же широка, неоглядна! Ты же глубока, непроглядна! Ты быстрым-быстра струи твои холодные добрым молодцам ноги режут. Не переплыть тебя, не переехать! А уж как красива ты, Смородина, словом не сказать!.. Ответь, река, есть ли на тебе переходы частые? Есть ли на тебе мелкие переброды? Как нам, добрым богатырям, на другую сторону перебраться, на тебя с той стороны полюбоваться?..
Здесь у самого бережка вдруг взбурлили воды Смородины и вышла на песочек красавица девица. Но была она, речная царевна, вся из воды прозрачна, переливчата.
К добрым молодцам Смородина подошла, тихо прожурчала:
Спасибо вам на добром слове, красавцы богатыри! Отвечу вам! Нет на мне переходов частых, Добрыня Никитич; нет на мне и перебродов мелких, Алеша Попович. Всюду я глубока и быстра одинаково... Два мосточка на мне есть калиновых. Но они далеко далеко в чистом поле...
Стоит Смородина, вода в ней голубая струится, переливается. Красавица царевна, но рукой ее не взять вода водою. Намочишь руку. Улыбается Смородина губы серебрятся; смотрит на богатырей золотятся глаза солнечными лучами.
Любовался ею Алеша, тихонько вздыхал. Потом спрашивает речную царевну:
Что ж ты, речушка-раскрасавица, с нас возьмешь за перевоз?
Отвечает ему Смородина, тихо журчит:
С витязей заезжих да с бояр-купцов, да с князей, да с охотников я не много беру. С перевозу по доброму коню, по седлу черкасскому, по сабельке булатной и еще... по удалому молодцу по боярину-купцу, по князю, по охотнику! Много даней собрала на дне глубоком, темном!..
Здесь заулыбалась опять царевна Смородина, ослепительным золотом блеснули глаза:
Ну да с вас, добрые молодцы, так и быть, ничего не возьму! Пропущу бесплатно на другой берег за ваши ласковые слова, за ваши восхищенные взоры и за поклоны низкие, уважительные! Идите за мной...
И спустилась речная царевна с кручи на бережок, и расступились перед ней быстрые воды, обнажилось илистое дно. Ох и глубокое это было дно.
За царевной Смородиной переехали богатыри на другой берег сами не заметили, как переехали. Все на воды, над ними нависшие, с трепетом озирались; все оглядывались на воды, за ними по пятам следующие.
Перешли на другой берег, дух перевели. Огляделись, а рядом нет царевны.
Говорил Добрыня Никитич:
Диво дивное! Расскажешь кому, не поверят. Так лучше уж и не рассказывать.
Да, соглашался Алеша Попович. Все так просто получилось, но не просто выглядело. Воды скалами над нами нависали, воды змеями за нами тянулись.
Озирался назад, посмеивался Добрыня:
Говорили, что глубокая Смородина-река, говорили, что очень быстрая. А она и не глубокая вовсе ила по колено. И не быстрая совсем то же, что озеро.
Какое там озеро! засмеялся и Алеша. Лужа стоячая! Туда-сюда, сколько хочешь, ходи по колено не вымокнешь. Видали мы и побольше реки!..
Так между собой пересмеивались богатыри, не видели, что за спиной у них опять речная царевна стоит переливается, поблескивает золотом-серебром.
Оглянулись Добрыня с Алешей, прикусили языки. Алеша первый нашелся:
Куда же ты подевалась, красавица? Ждали тебя, хотели спасибо сказать.
Засмеялась журчливо царевна Смородина:
А ножи-то булатные вы на том берегу забыли!..
Хватились ножей богатыри точно, нету! А на охоте-то как без ножа?
Надо возвращаться! говорит Добрыня Никитич.
Алеша Попович Смородину просит:
Переведи еще раз, красавица!
Идите за мной, не бойтесь! смеется в ответ речная царевна. Напраслину на меня возводят. Вы же сами видели! Всего-то глубины во мне что ила по колено. И вовсе не быстра я то же, что озеро. А может, и не озеро, а лужа стоячая. Ходи туда-сюда сколько хочешь...
Засмеялась речная царевна будто быстрые струи на порожках журчали. По берегу шла. Добрыня с Алешей за ней по пятам. Вошла в реку царевна. Будто верные слуги, расступились воды. Обнажилось опять илистое дно. Смело уж ехали за Смородиной богатыри, не оглядывались переполошенно, не озирались трепетно. А Смородина-то на середине реки возьми и исчезни...
И сомкнулись тут над добрыми молодцами холодные речные воды, резвые струи им в грудь ударили. Темно стало, почти как ночью. Однако в полумраке разглядели богатыри дани великие, что река Смородина за переправу брала, седла черкасские, сабли поржавевшие, косточки добрых коней да косточки молодцев утонувших... Страшно стало Добрыне и Алеше, начали они бороться со струями изо всех сил. На первой струе они сабельки потеряли; на второй струе потеряли они дорогие черкасские седла; а на третьей струе едва коней не сгубили, едва не утонули сами. Насилу выбрались на песчаный бережок. Лежали ничком богатыри, долго отдышаться не могли.
А у ног их река бежала, струилась, золотыми и серебряными слепила бликами. Журчливый голосок далеко разносился:
Ой вы гой еси, добры молодцы! За ваши речи ласковые, за ваши взоры восхищенные, за поклоны низкие, уважительные я вас помилую! Но уж на тот берег не пущу... Что вы там потеряли, теперь в душе своей ищите. Может, найдете... благодарность.